Как понять экстремала

Кто они — экстремалы

25 октября 2014 года вице-президент компании Google, 57-летний Алан Юстас совершил прыжок с парашютом из стратосферы с высоты 41 000 м, развив скорость свободного падения, превышающую скорость звука, и побив на 3000 м рекорд знаменитого экстремала Феликса Баумгартнера. 3 ноября 2014 года американский канатоходец Ник Валленда, не используя страховки, прошел по двум тросам, натянутым между тремя небоскребами в Чикаго на высоте почти 200 м. В 2009 году российский альпинист Валерий Розов, облаченный в специальный костюм-крыло вингсьют, впервые в истории человечества совершил прыжок с парашютом в активную воронку в кратере действующего вулкана Мутновский, расположенного на полуострове Камчатка. Людей, подобных Юстасу, Розову и Валленде, многие считают адреналиновыми наркоманами. Сами экстремалы объясняют свою тягу к экстремальным достижениям стремлением к гармонии с самими собой и природой, а те, кто занимается этим долгие годы, точно знают свои возможности и их пределы.  

Чувственный опыт

Что же мотивирует таких людей снова и снова бросаться в экстремальные приключения, забывая о прежних достижениях и ставя себе все более опасные цели? В 50-х годах XX века американский психолог Марвин Цукерман разработал свою теорию, отвечающую на вопрос, почему люди не останавливаются в поисках экстремальных ощущений, которую назвал теорией «поиска ощущений». Цукерман выделил определенную черту личности, выражаемую на поведенческом уровне в форме генерализованной тенденции к поиску ранее неизведанных, разнообразных и интенсивных ощущений и переживаний и подвергании себя физическому риску ради такого чувственно-эмоционального опыта. Это была первая ласточка в получившем позднее огромное распространение суждении, что склонность к экстриму — это врожденное качество человека, после чего к исследованию данного феномена были подключены и ученые-генетики.  

Ген новизны

Около 15 лет назад независимые исследователи из Израиля и США сделали ряд сенсационных открытий. Они выделили ген DRD4, отвечающий за поиск новизны, который выделяет в мозг фермент дофамин. Циркуляция дофамина, в свою очередь, способствует возникновению у человека потребности в различных удовольствиях, например, в сексе или наркотиках. Некоторые мутации этого гена приводят к появлению желания постоянно испытывать новые ощущения, совершать рискованные поступки. В результате популяризации генетической составляющей этой теории любители экстремального спорта в глазах обывателя очень быстро превратились в зависимых от адреналина чудаков, склонных к неадекватным поступкам.  

Дело не в адреналине

В 2009 году австралийский спортивный психолог Эрик Браймер из Квинслендского университета в своем исследовании обратил внимание на другую сторону вопроса, связанного с экстремальным туризмом и спортом. Его интересовало то, как сами любители экстрима описывают свою мотивацию к подобным занятиям, а также как их увлечение влияет на их жизнь в целом. Выводы, к которым пришел ученый, опросивший несколько десятков любителей экстремального спорта (серферов, байдарочников, падающих с водопада, альпинистов-экстремалов, соло-восходителей и др.), показали, что данная деятельность может иметь мощнейший положительный отклик на сферы их жизни, не связанные с экстремальной деятельностью. Браймер подверг критике теорию Цукермана за его ограниченность выборки по возрасту, в которой большой процент составляют подростки. Браймер в своем исследовании опирается на беседы с людьми разных возрастных категорий, от тинейджеров до женщин и мужчин в возрасте 50–60 лет.  

Страх как ключ

Почти все опрошенные учеными упоминали, что они испытывают страх, когда идут на очередное «дело». По словам байдарочника Алана Уоррена, те, кто говорят, что не боятся, — лгут, или же это как раз те сумасшедшие, с которыми экстремалов очень часто сравнивают. Страх — ключ к внимательности и сосредоточенности. Браймер пришел к выводу, что именно наличие страха у экстремала отличает его от адреналинового наркомана, стремящегося снова и снова пощекотать себе нервы, рискуя жизнью. Страх бросает спортсмену вызов, и преодоление его влечет за собой развитие мужества и, что не менее важно, — появления смирения и спокойствия. Мужество таких людей заключается в том, чтобы противостоять страху и идти на управляемый риск. На карту любого опасного увлечения поставлена человеческая жизнь. Каждый экстремал когда-то тонул, падал и срывался. Те, кто выживали, очень серьезно относились к такому везению. Некоторые упоминали, что близость к смерти доказала им, насколько уязвим человек и как это событие парадоксально воссоединило их с природой, показав, каково место человека в этой жизни.  

Похоже на медитацию

У обывателя, наблюдающего за экстремалами в действии, нередко складывается впечатление, что он видит игру в русскую рулетку, которая происходит в состоянии аффекта: быстро, без раздумий, отчаянно. Однако, что больше всего удивило австралийского ученого, очень многие экстремалы, описывая свои ощущения, упоминают состояние сродни медитации. Так, один из скалолазов, описывая процесс восхождения, упоминал важность спокойствия и ясности, отвлечения от всего вокруг и фокусирования только на самом процессе восхождения. Это психическое состояние полного участия и внимания, потеря самосознания и чувства уходящего времени психологи называют термином «поток». На протяжении многих веков люди, практикующие восточные религии, стремились достигнуть этого состояния через медитацию. По мнению Браймера, многие экстремальные спортсмены входят в это состояние и испытывают аналогичные трансцендентные переживания «потока». Как бы то ни было, маловероятно, что в глазах большинства обычных людей экстремалы будут безусловными героями, стремящимися к единению с природой, совершенствующими свою волю и характер. Всегда будут существовать люди, необдуманно рискующие своей жизнью. Только более глубинное изучение мотивов каждого отдельного взятого человека может объяснить, что кроется за желанием бросить вызов своим страхам и рискнуть собственной жизнью.